Три месяца прошло с того памятного дня, и комендант Нортон взял
отставку. Но без радости могу добавить, что он был совершенно раздавленным
человеком к этому времени. В последний раз он выходил из тюремных ворот
ссутулившись, ковыляющей походкой, как старый больной заключенный ковыляет в
лазарет за своими каплями. Комендантом стал Ганьяр, и для Нортона это было
худшее, чего только можно было ожидать. Насколько я знаю, Сэм Нортон и
теперь живет в Элисте, исправно посещает воскресные церковные службы. Его не
покидают тягостные мысли об Энди Дюфресне, какого-то черта взявшем над ним
верх. Все просто, Сэм: это должно было произойти. Имея дело с таким
человеком, как Энди, следовало знать, что это должно произойти.
