Прокурор спрашивал Энди, что он думает о случившемся, и тот не ответил.
На самом деле у него были соображения на этот счет, и как-то вечером в 1955
году я их услышал. Ушло семь лет на то, чтобы от шапочного знакомства мы
перешли к более близким дружеским отношениям. Но я не чувствовал себя
достаточно близким к Энди человеком где-то до 1960 года или около того. И
вообще, я был единственным, с кем он был на короткой ноге. Мы оба были
долгосрочными заключенными, жили в одном коридоре, хотя и на порядочном
расстоянии друг от друга.
- Что я об этом думаю? - Он усмехнулся. - Я думаю, что жуткое невезение
просто витало в воздухе в тот день. Что такое количество неприятностей в
такой короткий промежуток времени трудно себе представить. Несчастье просто
кругами ходило у этого чертова домика. Это был какой-нибудь прохожий,
незнакомец. Возможно, взломщик. Возможно, случайно оказавшийся там психопат.
Маньяк. Он убил их, только и всего. И вот я здесь.
Все так просто. А он теперь обречен провести всю свою жизнь, или
значительную ее часть, в Шоушенке, В ЭТОЙ чертовой дыре. Выйти отсюда, когда
в вашей карточке стоит пометка "убийство", довольно сложно. Сложно и
медленно, как каплям воды раздробить камень. В коллегии сидит семь человек,
на два больше, чем в остальных тюрьмах, и каждый из этих семерых имеет
ледяной рассудок и каменное сердце. Вы не можете купить этих ребят, уболтать
их, запугивать или взывать к состраданию. Здесь, за этой стеной, деньги уже
не имеют того значения, и все меняется.
